Выводы Конституционного Суда справедливы, но необходимы еще и законодательные гарантии того, чтобы меры пресечения в виде лишения свободы не использовались органами предварительного расследования не по своему прямому назначению – т.е. как наказание и недопустимый способ воздействия на обвиняемых.

Применительно к делам об особо тяжких преступлениях в системе действующего правового регулирования предельный срок содержания под стражей ни при каких обстоятельствах не должен превышать 18 месяцев даже в стадии возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Получив продление срока содержания обвиняемого под стражей, органы следствия имели возможность под видом устранения препятствий и ознакомления обвиняемого с материалами дела проводить следственные действия, направленные на восполнение недостатков следствия, допущенных на предыдущем этапе. При этом, поскольку закон не ограничивает возможность направления судом дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения, постольку и сроки содержания обвиняемого под стражей превращаются в бесконечные, ограниченные разве что сроками давности привлечения к уголовной ответственности. Создавать путем конституционно-правового истолкования фактически новую норму, да еще и изменяя при этом свои ранее сформулированные позиции, воспринятые Верховным Судом Российской Федерации, апеллируя вместо четко обозначенного в законе предельного срока содержания под стражей к размытому термину «разумность», вряд ли продуктивно.

В результате сложившейся правовой неопределенности положения статьи 109 УПК Российской Федерации на практике могут расширительно интерпретироваться и применяться судами как допускающие неоднократное продление предельного срока содержания под стражей при расследовании после возвращения уголовного дела прокурору без учета срока предварительного расследования преступления (в том числе в случаях, когда предельный срок содержания под стражей – 6, 12 и 18 месяцев со дня возбуждения уголовного дела – был исчерпан до первоначальной передачи дела в суд). То есть неопределенность правового регулирования позволяет судам применять положения статьи 109 УПК в ее связи со статьей 237 данного Кодекса таким образом, как будто отсчет и сроков предварительного следствия, и сроков содержания под стражей, включая предельный (6, 12 и 18 месяцев), после возвращения дела прокурору начинается заново. Причем крайне важно подчеркнуть, что обвиняемый «расплачивается» в таких случаях не за свое негативное поведение, а исключительно за «недостатки предварительного следствия», т.е. за ошибки своего процессуального противника – стороны обвинения.