Суд должен был рассмотреть дело в публичном заседании, а  вопрос о том, кто имеет право знакомиться с особым мнением, связан с признанием или непризнанием того, что суды вправе участвовать в развитии права; есть несомненная корреляция между правом на особое мнение, либерализацией судебной практики, развитием права в судебных актах и конституционным принципом демократии;  возможно, надо ограничить право судей на особое мнение, предъявляя требования к его содержанию, а не ограничивать право сторон на ознакомление с таким мнением.

Вывод об отсутствии нарушения конституционных прав заявителя преждевременен; сомнительно, что на особое мнение может распространяться режим тайны совещательной комнаты; вряд ли возможен вывод, что оно не затрагивает права и свободы граждан – субъектов судопроизводства, так что  жалоба гражданина Юдина соответствует критериям допустимости.

Особое мнение не посягает на тайну совещательной комнаты, а практика его засекречивания в уголовном процессе является пережитком стереотипов, которые сложились во времена советского уголовного процесса с его весьма «сдержанным» отношением к праву обвиняемого на защиту, независимости судей и открытому отправлению правосудия.

Запрет на оглашение особого мнения отнюдь не означает запрета на ознакомление с ним; данным определением  Конституционный Суд фактически сам узаконивает запрет на ознакомление осужденного (его защитника) с особым мнением судьи;  следовало бы принять жалобу к производству в публичном слушании и признать оспоренные нормы неконституционными вследствие высокой степени их неопределённости.